Сергей (ПХ): Харлей был вашим первым опытом в бизнесе?
Рональд: Бизнес начинается не тогда, когда ты что-то открываешь. А когда понимаешь, что ситуация должна как-то измениться. Началось всё спонтанно, когда мы познакомились в 2008. Я приехал на мотоцикле в «Форт Артуа», Джейн там пела, увидела меня и сразу влюбилась. Я тогда сказал, что живу в гараже, «будешь со мной?».
Джейн: С одной стороны, всё было спонтанно, а с другой, встретились мы не просто так. Я уже давно увлекаюсь эзотерикой, поэтому вы не удивляйтесь и не пугайтесь. Я считаю, что каждый из нас к моменту встречи уже накопил багаж в своей области. Меньше чем через полгода мы начали что-то делать, и сразу стало получаться. Тогда мы жили байкерской жизнью и решили открыть место, где могли бы собираться со своими друзьями. Это было первое летнее байкерское кафе на СКИФе.
Рональд: Когда мы жили в гараже, был только мотоцикл, кровать и мы вдвоём. Замечательное время – семейная терапия. Люди мало общаются, глядя в глаза друг другу, а там были все условия: мало места и низкий потолок, единственное удобное положение – горизонтальное. Напротив стояло здание, в котором располагалась моя пекарня, а также офисы разных компаний. Представляете, мы просыпаемся утром, люди в галстуках работают, а мы в полотенца завернулись, тапочки надели и шагаем в душ. Было очень весело. Офисники сначала шарахались от странных обитателей гаража, но потом, узнав ближе наш уклад и ценности, завидовали такому образу жизни.
К этому гаражу часто приезжали знакомые, иногда присоединялись музыканты с оборудованием, устраивали импровизированные вечера с плюшками-ватрушками. Стало понятно, что места недостаточно, а других вариантов, куда поехать не было: ничего не нравилось. Зато было желание сделать интересное место и найти единомышленников.
Мы выиграли конкурс Администрации города и построили сезонное кафе.
Джейн: Впервые в городе кто-то так вложился в летнее кафе. Среди остальных палаток с пластиковой мебелью и одноразовой посудой наша деревянная конструкция, к созданию которой были привлечены архитектор и дизайнер, очень выделялась.
Рональд: В строительстве мы принимали активное участие, а по ночам даже сами охраняли.
Многие спрашивали, зачем мы строим что-то сложное, когда достаточно поставить столы с зонтиками и навес, подавать напитки в пластиковых стаканах. Мы же предложили стеклянные, построили сцену, сделали всё круто и даже президент нас посетил (тогда Медведев), зачекинился.
Джейн: А лето в тот год выдалось аномально дождливым! Есть поверье, что в дождливую погоду нужно включить музыку Моцарта, чтобы небо прояснилось. Мы так и делали.
Рональд: Байкерское кафе, брутальные парни пьют пиво и слушают Моцарта.
Джейн: Однажды нагрянула проверка из Администрации. Они очень удивились, когда услышали классическую музыку. Спросили, всё ли у нас нормально, и ушли.
Рональд: Ещё сделали вход по вечерам платным, чисто символически...
Кикимора (комедиант): Загагулина в кляре! Загагулилась и к вам в тарелку.
Рональд: А вы не стесняйтесь: мы вот пьём, и вы пейте.
Время было действительно классное. Посадочных мест было 120, а собиралось по 180-200 человек. Многие байкеры не пьют алкоголь, потому что за рулём. Для них сделали отдельный столик, повесили там почтовый ящик, поставили чай, сахар, поттер. «Сделай сам, а в ящик брось 10 рублей». На доверие. На деле там всегда было больше денег, чем нужно.
Мы сразу решили, что там должна быть сцена, развлечения и атмосфера. Так эту сцену приходилось дважды строить и дважды разбирать: внутри Администрации были разногласия, но после проезда Президента и его положительного комментария, всё уладилось. Мы были счастливы!
Мы приглашали группы на живые выступления, профессиональных танцовщиц, проводили конкурсы, я тоже выступала.
Рональд: Джейн – чумная певица! Она поёт не только каверы. За плечами у неё участие в лучшем музыкальном проекте города – группе Zamza, они записали вместе два альбома. Зайдите на AppStore, скачайте музыку – не пожалеете.
Сергей (ПХ): А потом что случилось? Кафе переехало?
Рональд: Лето заканчивалось, а нам хотелось праздника, поэтому задумались о стационарном заведении.
Джейн: Кому праздника, а кому…
Рональд: …работы.
Джейн: Лето закончилось, а дальше что? Стали искать помещение. Нам повезло найти место, где сейчас находится кабаре-салун «Харли Дэвидсон».
Рональд: В летнем варианте мы больше развлекались, здесь стали по-настоящему учиться ресторанному делу. Поняли, что ресторан – это не просто хорошая еда, сервис и интерьер. Должны быть эмоции, впечатления, а если повезёт, то и некоторые переживания сродни с путешествием.
Джейн: Расскажу, как мы выбрали помещение, где сейчас находится наш легендарный Харлей. А помог нам в этом волшебный жук (смеются). С Рональдом шли по Муравьёва-Амурского и рассуждали о том, где и какое должно быть место для будущего Харлей Дэвидсона. Идём, торопимся, по сторонам не смотрим. Вдруг под ногами, на тротуаре, видим большущего жука. Нам его стало жалко (вдруг раздавят), и мы решили потратить время на то, чтобы перенести его на газон. Взяли большой лист, посадили на него жука, донесли до газона, выпустили его в траву, поднимаем головы и видим объявление об аренде помещения в том самом историческом здании, где теперь находится Харлей. Чтобы получить это помещение, нам пришлось пройти жёсткий конкурс арендодателя и выиграть у других претендентов. Вот почему мы считаем того судьбоносного жука волшебным, ведь если бы не он, мы бы даже не заметили то объявление. Не знаю, как Рональд, а я до сих пор вспоминаю того жука с благодарностью. (Рональд заливается смехом)
Кикимора: Славные пани, а вот и ваши крекеры с сыром! Вот ящик трактирщика и два соуса домашних в придачу. Приятной вам трапезы.
Джейн: Мы стали путешествовать, учиться, узнавали новое.
Рональд: На людей всегда влияет что-то. Если ты достаточно открыт для получения новых впечатлений, получишь их. Раньше мы могли не обратить внимания на восход солнца, случайно услышанную музыку, людей. Теперь это нас привлекает – всё превращается в немыслимый опыт. Из-за внутренних изменений мы поняли, что всё должно быть по-другому: ресторан не может быть просто рестораном.
Джейн: Из рок-бара «Харлей» превратился в кабаре-салун. Это не просто смена названия, а наше внутреннее ощущение. Стало меньше тяжёлого и агрессивного. Мы до сих пор любим мотоциклы, но не больше, чем всё остальное в жизни. Мы не хотим, как подростки упираться во что-то одно. Думаете, мы сели и решили в один день, что не хотим рок-бар? Всё стало меняться само собой с изучением искусства и культуры.
Я по образованию хореограф и музыкант с многолетним стажем, музыка и театр всегда была со мной. Мы стали уходить от примитивизма и пошлости. Решили нести некое зерно культуры, хорошего вкуса и красоты в глобальном понимании. Некоторые люди стали говорить, что «Харлей» испортился, что мы за деньгами погнались, но на самом деле все эти изменения – отражения нас самих.
Рональд: Мы изначально поставили несколько условий, например, что у нас не будет русской музыки. Все музыканты говорили, что мы так долго не протянем, что, мол, за деньги мы поставим любую песню.. Даже шарманщику нашему предлагали по 100 000 за какую-то песню. В то время всем нужна была Верка Сердючка и Лепс.
Джейн: Люди привыкли, что за их деньги все будут плясать вокруг, а у нас был другой подход.
Рональд: Мы делаем то, во что верим, и ищем единомышленников. Если попытаемся угодить всем, получится, как в басне про слона-живописца, который на картине нарисовал и Нил для крокодила, и льды для пингвинов.
Джейн: Попытаешься угодить всем – потеряешь себя.
Рональд: Спустя шесть лет «Харлей» остаётся местом с приятной тусовочной атмосферой, где можно без проблем познакомиться и пообщаться.
Джейн: Но при этом продвигается своя культура. Теперь у нас просматривается глубокий смысл и идея, которой не доставало в летнем кафе.
Сергей (ПХ): Как вы ушли от формата ночного «Харлея» к «Вдрова», в который скорее поведёшь своих родителей или родственников из другого города? Например, друзей из Владивостока, которые были уверены, что в Хабаровске только пенсионеры, мы повели именно сюда. Кажется, в них даже зародилась зависть.
Рональд: У нас очень много гостей, которые ходят в «Вдрова» каждый день. На мой взгляд, мы не сделали ничего кардинального, просто раскрыли другую историю. Я сравниваю нас с писателями или музыкантами. Знаете, классическая музыка бывает разной: есть быстрая и помедленнее, есть «Лебединое озеро» и «Реквием». «Харлей» - ковбойский Техас, «Вдрова» – наша собственная Италия, которую уже забыли итальянцы. «Дом миссис Хадсон» – старая добрая Англия, «Султан Базар» – волшебный Восток. «Пани Фазани» – языческая чешская деревушка с пивоварней.
Джейн: Если нас уж с кем-то и сравнивать, то не с рестораторами, а с режиссерами. Что это значит? Некоторые люди начинают ругаться, что в Италии не так, что они там были и нет никаких «пять по-итальянски». Но какая разница? Любой режиссёр, писатель и художник имеет право на своё видение. В своё время в Голливуде снимали фильмы так, что теперь весь мир воспринимает ковбоев и восток, как они показали. Мы – ресторанный Голливуд и имеем полное право воплощать своё видение.
Рональд: Кстати, мы планируем открывать «Вдрова» в Италии, потому что поняли, насколько им не хватает этого колорита. Они живут в этой среде каждый день. Её нужно сделать гипертрофированной. Уверены, что заведение будет популярно и среди итальянцев, и среди туристов.
Сергей (ПХ): Обстановка в ваших проектах впечатляет. Особенно внимание к деталям.
Рональд: Говоря о нашей самобытности, можно выделить несколько пунктов.
Мы сразу отказались от контрактов с табачными компаниями. Нам предлагали большие деньги за продажу сигарет. Мы сами не курим и не хотели продавать то, что нам не нравится. У нас есть сигары, курить которые можно только в отведённом месте.
Контракты с алкогольными компаниями тоже не стали заключать, предпочитаем брать напрямую у поставщиков из Москвы и быть уверенными в качестве, поэтому всегда отдаём продукцию на экспертизу.
Джейн: Мы отказались размещать внутри какую-либо рекламу. Это портит всю красоту.
Сергей (ПХ): О вашей самобытности и специфичности ходит много слухов, например, что вы не даёте интервью, если вам не организовать шоу. Знакомая говорила, что перед открытием кафе все сотрудники почти месяц отрабатывают образы.
Рональд: Отвечая на первую часть вашего вопроса, хочу сказать, что мы действительно никому не давали интервью. Во всяком случае, не в Хабаровске. И не потому, что нам никто не организовал шоу, это же смешно. Просто в Хабаровске нет достойных журналистов, или по крайней мере мы их не знаем. Сергей, вы – первый журналист, с кем мы захотели говорить. И ваше издание нам действительно нравится.
Джейн: Отвечу на вторую часть вопроса. Перед открытием у нас проходит обучение, тренинги, каждый день по несколько часов. В первый день к нам приходит 50 человек: проходит вводная лекция, на которой мы объясняем, куда они попали и что к чему. Бывает так, что некоторые сразу встают и уходят. В течение первых трёх дней отсеиваются некоторые. Это нормально. Мы выбираем друг друга для того, чтобы пройти вместе определённый отрезок жизни.
Сергей (ПХ): Говорили ещё, что вы заставляете персонал смотреть определённые фильмы и писать по ним эссе.
Джейн: Обучение состоит из двух частей: технической и актёрской. Мы обучаем и сервису, и актёрскому мастерству. Быть персонажами истории, а не аниматорами (это я считаю позором для актёрской профессии).
Каркануш: Здравствуйте, гости дорогие, понюхайте шишку!
Рональд: Слушай, не понюхайте шишку, а «почувствуйте запах нашего леса». Аромат.
Каркануш: А они не понимают! Спрашивают, где почувствовать. Вот я и предлагаю шишку понюхать.
Чтобы весело здесь было, здесь рекою льётся пиво! Ёлки-моталки!
Поднимайте ваши кружки, что ж вы? Наздрови!
Все: Наздрови!
Рональд: Кстати, не все фильмы, которые мы просим посмотреть, отвечают тематике заведения. Например, «Мэри Поппинс», «Гостья из будущего», «Человек с бульвара Капуцинов». Это хорошее старое кино. Мы считаем, что современные люди что-то теряют из-за того, что больше его не смотрят.
Эссе нужно написать, чтобы порефлексировать. Мы задаём два вопроса: как история фильма может помочь тебе в жизни и как она может пригодиться в работе. И они сидят думают – это здорово, потому что людям не хватает такого образования: не школьного, не институтского, а человеческого.
Джейн: Расширение кругозора, приближение к нашим ценностям.
Сергей (ПХ): Сейчас такой ритм жизни, что не успеваешь остановиться и посмотреть по сторонам.
Рональд: Любопытство как раз позволяет человеку пойти в том направлении, в котором он будет счастлив.
Сергей (ПХ): Вам становится проще работать с людьми, которые разделяют ваши ценности?
Рональд: Нет, проще с теми, кто не умеет думать и делает всё, как биоробот: пришёл, сделал дело и ушёл. Нам хотелось бы работать с лучшими людьми. После того, как всё посмотрят, прочитают и напишут эссе, они могут начать возражать. Говорить, что не согласны с нами, что мы не правы, что надо сделать по-другому, нам приходится им отвечать, объяснять и показывать.
Джейн: Мы обучаем сотрудников не только перед открытием. Кто-то приходит, кто-то уходит. Мы регулярно, минимум раз в неделю, проводим обучающие мероприятия, даём домашнее задание. Программу мы писали сами, хотя были попытки пригласить кого-то со стороны. Но сторонние люди- это сторонние ценности. Поэтому это нам не подошло.
Сергей (ПХ): В итоге объяснение «ваших странностей» оказалось очень простым и логичным.
Рональд: Важнее не то объяснение, которое мы даём, а результат, который получает гость.
Сергей (ПХ): Но согласитесь, обидно, что люди не всегда могут оценить результат. Как было с вывеской «Султан Базара». Все осознают крутость заведения, согласны с фактом того, что аналогов ему нет, и всё равно находят, к чему придраться.
Рональд: Да, действительно бывает обидно.
Пять лет назад мы построили на пляже набережной большое летнее кафе на 350 посадочных мест, подписали договор на семь лет. Сделали всё основательно, даже тёплые полы в туалете, установили кафе на сваях с домкратами для регулировки уровня, бар и просуществовали меньше месяца.
Сергей (ПХ): Да, помню деревянную постройку на набережной.
Рональд: В один момент кому-то сверху не понравилась уже готовая конструкция. И её решено было убрать. Предпринимали ещё разные действия, чтобы спровоцировать наше закрытие, но расторгнуть договор не имели права. Тогда собрали Думу и придумали закон, по которому на набережной запретили пить пиво и любую алкогольную продукцию.
Не факт, что только из-за нас, но мы были на заседаниях, где 22 министра думали, что бы такое сделать, чтобы мы ушли. Было даже смешно.
В тот раз мы не отчаялись – помирать, так с музыкой. Собрали музыкантов, радийщиков, закатили прощальный вечер. На радио крутили: «Харлей на набережной открывается и закрывается». Пришло, кажется, полгорода.
Джейн: Прощались две ночи.
Рональд: Люди предлагали встать живым кольцом, если приедут экскаваторы, потому что место было по-настоящему душевным. На набережной должны быть кафешечки и ресторанчики – ещё одна причина любить Хабаровск, а не убегать из него.
После этого случая у нас выработался иммунитет к критиканству и нападкам.
Сергей (ПХ): У вас было ощущение, что новое место должно быть лучше? Как у исполнителей второй альбом.
Рональд: Многие гости до сих пор считают, что «Харлей» – наше лучшее заведение. Кто-то любит «Вдрова», кому-то ближе «Султан Базар».
Джейн: Тут как с фильмами. Да и не зря же мы всё это время шли к открытию этих мест. С первого летнего «Харлея» до открытия «Вдрова» прошло пять лет.
Рональд: Зато на остальные четыре у нас ушло всего 14 месяцев.
Джейн: Когда мы нашли себя, поняли, что нам нужно более серьёзное обучение и нашли программу московской бизнес-школы «Сколково».
Джейн: В «Сколково» есть программа для предпринимателей и топ-менеджеров. Она была очень специфичная, с инновационным подходом. Полностью сносила мозги. Мы спали по два часа в сутки, а остальное время обучались в уже изменённом состоянии сознания.
Рональд: Её проходили выпускники университетов «Лиги плюща», они нам это и порекомендовали. Программа не аккредитованная, потому что организаторы боялись потерять себя в стандартах. Сами создатели учатся на примерах Сингапурской высшей школы, бизнес-школы в Индии.
Там мы создавали «Новые миры» – наши заведения.
Джейн: Мы ещё называем их порталами. Человек идёт по Хабаровску, заходит в дверь и оказывается, например, на Востоке.
Мы начали обучение, когда сняли в аренду помещение «Вдрова», но ещё не знали, что там будет. Концепции не было. Программа заняла пять месяцев, очень компактная и интенсивная (по неделе в месяц). Когда мы её закончили, защитили финальный проект, всё систематизировали. В Хабаровске начали только потому, что жили здесь. Это гроздь заведений, которую мы хотим множить в других странах мира.
Рональд: На самом деле, для нас это было непринципиально. Нет разницы, какой город. Мы меняем пространство вокруг себя. Нам нравятся люди, которые делают то же самое. Нам не совсем нравится мир, в котором мы живём, поэтому меняем его.
Джейн: Глубокое впечатление в «Сколково» на нас произвёл Евгений Дёмин, создатель компании Splat (известная зубная паста, №2 в России). У них интересный подход через глубинные чувства и ценности. Мы подружились с ним, были в лабораториях компании. Там действительно всё натуральное, как и написано на упаковках, а в письмах, которые Евгений шлёт читателям каждый месяц, чистая правда. Мы сами были в шоке.
Рональд: Для нас это так же важно. Мы верим в глубинные человеческие ценности: доброту, желание общаться. Наши заведения никогда не будут следовать за модой. Мы предполагаем, что им не придётся менять концепцию, потому что глубинное в каждом из нас не меняется.
Джейн: Это наша антитрендовая теория. Сейчас всё подвластно трендам, которые быстро сменяются. Но не зря разделяют понятия: мода и стиль.
Для того, чтобы до всего докопаться, чтобы всё было правдиво, я последние два года изучаю историю моды. Создавая костюмы персонажей, я сотрудничала с московскими стилистами и даже с Александром Васильевым.
Рональд: Мы с ним ездили по Европе, были в Турции. Лично брали у него консультации. Я его боялся поначалу, на экране он очень странный (ведущий передачи «Модный приговор»), а в жизни очень интересный рассказчик, очень хорошо погружает тебя в тему.
Джейн: Александр – всемирно известный историк моды, театральный художник, который по всему миру оформляет балетные и оперные спектакли. В других странах его больше знают именно с этой стороны. Он написал более 40 книг, проводит выставки по истории моды, мечтает открыть музей, потому что у него накопилось уже много экспонатов – уникальные вещи. В России ему никто не помогает, поэтому он ездит с выставками по миру.
Рональд: Думаю, теперь понятно, как мы подходим к открытию любого заведения, даже такого небольшого. Мы проникаемся культурой, живём какое-то время в этих странах, общаемся с разными людьми, бываем в их домах, чтобы постичь атмосферу и перенести её сюда.
Джейн: Например, закупкой всего, что вы видите в «Султан Базаре» мы лично занимались в Турции.
Рональд: Не всего, здесь и Египет, Ливан, Марокко, Арабские Эмираты.
Сергей (ПХ): А в других городах и странах вы будете открывать тоже такие тематические заведения или у вас есть другие мысли?
Рональд: У нас может появиться другая идея, ведь это как рассказы, в которых герои начинают жить своей жизнью.
Джейн: Есть идея с русской тематикой, но мы не хотим воплощать её в России, потому что это будет что-то специфичное. Возможно, это будет пушкинская эпоха или язычество.
Сергей (ПХ): Даже немного странный вопрос получился, всё равно что спрашивать у автора, будет ли он дублировать свою книжку или начнёт новую.
Джейн: Конечно, отработанные темы нужно делать. Почему нет?
Рональд: Возможно, где-то мы будем реализовывать их по-другому.
Сергей (ПХ): Куда вы планируете поехать сейчас?
Рональд: Так получается, что обычно по полгода мы находимся не в Хабаровске.
Джейн: Сейчас редкий случай, когда мы уже десять месяцев не уезжали, потому что открывали заведения.
Рональд: Едем дальше путешествовать и открывать новые места. За границей это намного проще.
Там есть такие заведения, ради которых хочется приехать. Так мы слетали в Колумбию, чтобы посетить ресторан Andres Carne de Res . В течение многих лет оно постоянно достраивалось. Место было настолько популярно,что вокруг него построили посёлок. Церкви, дома, магазины. Сам ресторан сделан в тематике произведения Данте, 9 кругов ада. В ресторане работают актёры, музыканты. Всего 2 000 посадочных мест, но аж 10 000 человек в день посещает его. Ресторан такой большой, что мы не смогли его полностью обойти. Они реально поменяли отношение и пространство. Там вы тоже попадаете в другой мир.
Джейн: Мы в своё время заинтересовались сигарами. Сначала полюбили, а потом стали изучать. Специально летали на Кубу.
Рональд: Познакомились там с самым известным человеком на Кубе, и это не Фидель Кастро, а Алехандро Робайне. Семья Робайне – плантаторы, которые делают лучшие сигары в мире. Как они сами говорят: «Нам повезло, наши плантации находятся на том самом клочке земли, где растёт лучший в мире табак». Удивительная семья, мы их давно знаем, на тот момент они делали три собственных вида сигар. Мы им чем-то понравились, и они решили сделать для Джейн собственную сигару, спрашивали, что она предпочитает: размер, форма, вкус. Говорят: «Приезжайте на следующий год на фестиваль».
Джейн: Сам Алехандро уже умер, и плантацией заправляет его внук Ирочи. Он увидел наши татуировки (у Рональда она так и не доделана): у меня Beauty (Белла).
Рональд: А у меня Beast (чудовище). Я похож на чудовище, а она – красавица.
Джейн: И они назвали эту сигару Бэйя (по-испански).
Рональд: Теперь эти сигары известны на весь мир. Фестиваль сигар на Кубе – большой праздник, куда съезжаются профессионалы со всего мира. На огромном гала-ужине они представили эту сигару на слепой дегустации, и она получила высший балл. Было очень приятно.
Джейн: Бэйя очень сладкая, медовая, потрясающая.
Рональд: Джейн очень вдохновила Ирочи на создание этой сигары, она ещё и пела там.
Джейн: Ирочи увлекается караоке и сам поёт испанские песни.
Ну, что значит увлекается? К нему приезжают такие люди, как Мадонна, Стинг, другие известные исполнители и актёры. Мы со Стингом на пять минут разминулись.
Сергей (ПХ): Мой мозг просто отказывается в это верить.
Джейн: К чему я и вела. К нам просто притягиваются люди, с которыми мы получаем интересный опыт, а потом воплощаем его здесь.
Сергей (ПХ): С чем связано то, что вас так не любят в городе и всё время вокруг творятся какие-то скандалы, как отравление в «Вдрова»?
Рональд: Мы до сих пор не знаем, что точно произошло. Нас тогда не было в городе. Все наши сотрудники и друзья в недоумении. Мы разговаривали с Роспотребнадзором, они тоже не знают, что произошло.
Сергей (ПХ): А вам вдвоём не сложно? Вы говорили, что часто спорите. На личной жизни бизнес отражается?
Рональд: Спорим только по работе. Иногда из-за какого-то оттенка цвета, сущей мелочи.
Джейн: Но это нормально! Истина рождается в спорах, мы учимся лучше друг друга понимать. Мы – это одно целое. Именно благодаря слиянию мужской и женской энергий, которые мы в себе несём, рождается эффект синергии. Именно это даёт нам возможность творить без границ.
Рональд: Мы посетили около сорока стран, этого очень мало, чтобы понять, какой мир на самом деле. Нам нужно ещё минимум сорок, чтобы начать понимать.
Сергей (ПХ): Знаете, меня не всегда воспринимают серьёзно, если я прихожу на встречу в футболке с Багзом Банни. А вы очень колоритно выглядите.
Джейн: Лучше не терять себя. У нас были попытки создать внешний фасад, который удовлетворял бы окружающих. Да, плевать, что принято предпринимателям выглядеть вот так. Великие вещи совершались с улыбкой на лице, а самые большие глупости – с серьёзным видом.
Обсудить материал и оставить комментарии вы можете в наших сообществах в социальных сетях: Вконтакте, Facebook или Instagram.